Над Джорданом, не сводя взгляда с Майи, стоял незнакомец с массивным черно-серебряным мечом в руках. Клинок был залит кровью, вернее сказать, кровью был залит и сам хозяин оружия: с головы до пят, будто постоял перед вентилятором, который разбрызгивал алую краску.

Он улыбался во весь рот.

– Майя Робертс и Джордан Кайл, – промолвил он. – Много о вас наслышан.

Пока Майя сама оседала на песок, Джордан стал заваливаться набок. Девушка успела подхватить его голову, положила себе на колени. Скованная ужасом, оцепеневшая, будто ее парализовало ледяным холодом на дне реки. Джордан бился в конвульсиях у нее на руках, из уголков рта потекли кровавые струйки.

На миг Майе показалось, что незнакомец вышел прямиком из кошмаров Даниэля, ее брата. Он был прекрасен ликом и станом, как и Даниэль, хотя в остальном никакого сходства. В этом парне не было и намека на медового цвета кожу, которую они с Даниэлем унаследовали от родителей; нет, его словно вырезали из цельного куска льда. Белая кожа, резко очерченные бледные скулы, белые, как соль, волосы. Глаза смоляные, акульи, бесстрастные и холодные.

– Себастьян… – прошептала она. – Валентинов сын…

– Майя, – выдохнул Джордан. Его скрещенные на груди руки были уже по локоть в крови. С насквозь пропитавшейся футболки кровь стекала на песок, расплываясь багровым пятном. – Беги… не сиди…

– Тс-с… – Она поцеловала его в щеку. – Тебе надо беречь силы. И все будет хорошо.

– Вот уж вряд ли, – скучным голосом сообщил Себастьян. – Сдохнет он, никуда не денется.

Майя резко вскинула лицо.

– Заткнись, – прошипела она. – Заткнись, ты… мразь…

Его кисть сделала хлесткое движение – Майя в жизни не видела, чтобы кто-то двигался с такой скоростью, разве лишь Джейс, – и кончик меча уперся ей в ложбинку у горла.

– Сама заткнись. Нежить! Ты еще не посчитала, сколько вокруг тебя валяется трупов? Думаешь, меня волнует, одним больше, одним меньше?

Майя сглотнула ком в горле, но от меча не отпрянула.

– Но почему?! Я думала, у тебя разборки только с Сумеречными?

– А-а… долгая история, – процедил Себастьян. – Достаточно сказать, что с лондонским Институтом вышла досадная промашка: он оказался чересчур хорошо защищен, так что расплачиваться за это пришлось вашему «Люпусу». Я же должен был кого-то убить сегодня? Просто заранее не решил кого именно. Проснулся утром – бац! настроение во! – а кого убить, не знаю. Хотя в принципе утренние часы мне очень по душе. Такая масса возможностей открывается…

– Да разве «Претор Люпус» имеет хоть какое-то отношение к лондонскому филиалу?!

– О-о, здесь ты очень ошибаешься. Тут целая эпопея. Но это уже не суть важно. Ты права, конечно, что у меня война с нефилимами, и это означает, что их союзники – мои враги. Вот это, – он обвел свободной рукой окрест себя, показывая на дымящиеся руины, – мое послание. А гонцом станешь ты.

Майя принялась было мотать головой, но что-то до боли сжало ей ладонь. Пальцы Джордана. Она посмотрела ему в лицо. Юноша был бледен, как кость, но глаза еще жили, искали ее ответный взгляд. Казалось, он хотел сказать: «Умоляю, сделай, как он хочет».

– В каком смысле… послание?… – прошептала она.

– Чтобы они не забывали шекспировскую мудрость, – улыбнулся Себастьян. – «Не отдохну, не перестану биться, пока мне очи не закроет смерть иль рок не даст исполнить меру мщенья» [5] . – Он подмигнул, и с его по-девичьи длинных ресниц сорвалась капелька чужой крови. – Передай всей нежити, – продолжил он, – что я поставил себе целью отомстить, и добьюсь своего. Любого союзника Сумеречных охотников ждет то же самое. Делайте что хотите, мне все равно, только не лезьте в нашу битву на стороне нефилимов, ибо в этом случае вы станете тем мясом, которое возьмется кромсать мой клинок – и клинки всего моего войска, – пока последний из вашего рода не будет сметен с лица земли. – Себастьян дал мечу опуститься, чуть ли не срезая пуговицы с блузки девушки. Он по-прежнему улыбался. – Ну что, волчица? Доставишь мое послание, не перепутаешь слова?

– Я…

– Ясное дело, не забудешь, – кивнул он и перевел взгляд на тело Джордана, уже переставшее шевелиться в ее руках. – Кстати, твой дружок подох.

Он вернул меч в поясные ножны и пошел прочь, загребая сапогами клубы пепла.

Магнус не наведывался в «Охотничью луну» со времен сухого закона, когда из бара сделали подпольную забегаловку, где примитивные могли тихонько собираться, чтобы накачаться пойлом до отключки сознания. Где-то в середине сороковых заведение перешло в руки нежити и с той поры обслуживало именно эту клиентуру, в первую очередь оборотней. Выглядело местечко довольно убого, что в раннюю эпоху, что сейчас. Под слоем липких опилок не видно пола, вдоль одной из стен протянулась деревянная стойка с обшарпанной столешницей в бесчисленных, десятилетиями копившихся пятнах от мокрых стопок и испещренной длинными бороздами от когтей. Бармен Пит по прозвищу Ловкач в данную минуту был занят обслуживанием, а именно наливал колу Бэту Веласкесу, врио вожака манхэттенской стаи Люка.

Магнус задумчиво прищурился.

– Что, решил теперь на него переключиться? – поигрывая синими пальцами на стакане лимонного чая со льдом, спросила Катарина, сидевшая в сумраке напротив Магнуса. – А я-то думала, что после Вулси Скотта тебя уже не потянет на волкодлаков.

– Это совершенно ни при чем, – ответствовал Магнус, хотя Бэт действительно неплохо выглядел, особенно если тебе нравятся широкоплечие здоровяки с каменными челюстями. Впрочем, сейчас маг был погружен в глубокую задумчивость. – Меня интересует нечто принципиальное иное.

– Чем бы это ни было, заклинаю: не делай! – тут же отозвалась Катарина. – Может плохо кончиться.

– Ты о чем?

– О том, что у тебя на уме. Вечно одно и то же. Мы знакомы с давних пор, так что я абсолютно точно знаю, что говорю. Короче, так: если ты вновь затеял пойти в пираты, то лучше не надо. Говорю же, может плохо кончиться.

– Я на одни и те же грабли не наступаю, – оскорбился Магнус.

– Вот именно. Потому что всякий раз ты кладешь себе под ноги новые, еще более тяжелые и опасные, – сказала Катарина. – Не де-лай! Слышишь? Не устраивай восстание оборотней, не затевай ничего такого, что случайно приблизит конец света, а главное: ни в коем случае не иди в модельеры нижнего белья!

– Гм… Любопытная мысль, – отметил Магнус. – Только я и не собирался менять профессию. Просто у меня из головы не выходит…

– Алек Лайтвуд? – ухмыльнулась Катарина. – Да уж, на него ты серьезно запал. Совсем на тебя не похоже.

– Ты еще мало меня знаешь, – буркнул маг, хотя и не очень уверенно.

– Я тебя умоляю. А кто, спрашивается, предложил мне поменяться местами при эвакуации Института, а? Чтобы кое-кто смог, видите ли, стоять в сторонке и не столкнуться с Алеком, когда тот будет проходить через Портал. А потом этот кто-то возьми да все же приди. Только не вздумай отрицать! Я не слепая.

– А я и не отрицаю. Потому что действительно пришел с ним попрощаться. Только зря. Ошибочка вышла. – Магнус залпом опрокинул стакан в рот.

– Да что ж это такое, я вас спрашиваю! – всплеснула руками Катарина. – А ведь и правда, Магнус. Ну расскажи, что тебя гложет? Я же помню, ты выглядел таким счастливым, когда вы были вместе. Хотя обычно, когда ты влюблен, вид у тебя самый разнесчастный. Взять, к примеру, Камиллу. Я ее терпеть не могла. И Рагнора от нее тошнило…

Магнус пару раз приложился лбом о столешницу.

– Да при виде нее всех буквально рвало! – не унималась беспощадная Катарина. – Злая, гадкая тварь, вот кем она была. Ну, положим, подманила хитрая сучка твоего бедненького, сладенького дружка, и что с того? Это ли причина рубить с плеча по великолепным отношениям? Все равно что подсадить кролика к удаву и обидеться на злосчастного зверька, что его все-таки сожрали.

– Алек не кролик. Он Сумеречный.